27.03.2008
По материалам книги Чупикова Б.П. "Неаполь-Скифский. Историко-публицистический очерк"На Петровских скалах в Симферополе находятся остатки последней столицы скифов –городище Неаполь-Скифский. Древние документы донесли до нас только греческое название. Каким было исконно скифское название этого места, остается только догадываться.
Жизнь города
Основанный в III в до н.э. на пересечении всех торговых путей полуострова, Неаполь связал в единое целое скифские города и поселения, сразу став для них средоточием экономической, политической и культурной жизни, их представителем на международной арене. Город располагался на небольшом плато, всего 20 гектаров. С северо-востока, он был защищен скальным массивом. Здесь не требовалось никакой обороны, лишь небольшой парапет, чтобы никто, в первую очередь, дети, ненароком не упали с обрыва. Тогда такой парапет был. А сегодня его нет. И Петровские скалы практически ежегодно собирают свою кровавую дань. С противоположной, западной стороны плато отделено от известнякового массива узким ущельем, сейчас оно называется Петровской балкой. Здесь тоже особой обороны не требовалось: стенобитное орудие не поставишь, а даже если и поставишь, то оно скатится обратно под силой собственной тяжести при первом же ударе. Мощная оборона была нужна лишь с южной стороны плато. И скифы перегороди здесь плато зубчатой стеной двухметровой толщины и высотой до четырех, а позже достроили ее до 8 метров. Стена перемежалась 6 башнями высотой 12-14 метров, отстоящих друг от друга на 40-50 метров, на убойный полет стрелы. В стене было трое ворот: Западные, Центральные и Восточные. Центральные считались парадными, триумфальными. Пользовались ими царь со свитой, высшая знать, официальные и торговые гости столицы, в них входили войска, когда возвращались с победой. В восточных кварталах города, судя по скромному характеру застройки, жили профессиональные военные. В мирное время они занимались ремеслами, близкими к военному делу: ковали оружие, доспехи, выращивали коней, торговали.
С западной стороны к площади примыкали дома скифской знати, чаще всего мегароны – греческий тип застройки. В середине такого дома располагался очаг-костра в центре громадного зала. Собственно, греческое слово «мегарон» и значит большой зал. Дым от костра поднимался к потолку и выходил через овальное отверстие наружу.
В храме Неаполя горел Вечный огонь в честь Скилура… Во дворе храма росла олива. Возможно, ее посадил сам Скилур. Может быть, в трудную минуту царь приходил сюда слушать голоса богов... Возможно, именно здесь боги нашептали ему план разгрома Керкинитиды – оплота Херсонеса на западном морском берегу. Тогда скифы расположили стенобитные орудия не по периметру всей стены, как это обычно делалось (чтобы найти в стене слабое место), а собрали всю мощь этих орудий в одном месте. В считанные минуты затрещал и рухнул целый пролет стены, от башни до башни.
На просторном лугу под акрополем располагался стадион. Тогда, он, кстати, тоже так назывался. Здесь проходили соревнования мастеров кулачного боя. Многие из них были увенчаны и олимпийскими лаврами. Левее стадиона, почти у края плато располагались кучка куполообразных домиков. Там жили тавры. Они поселились на плато задолго до появления здесь города. Тавры – ближайшие родственники скифов. Греки тут их совсем чуть было не истребили, те бежали в горы, но греки достали их и в горах. Тогда Тавров выручили скифы. Подвинули греков так, что тем осталась лишь узкая полоска западного побережья.
Интересен скифский способ хранения запасов хлеба – в зерновых ямах, вырубленных в скальном грунте всюду, где нашлось место. Даже вдоль крепостных стен. Таким образом скифы избавились от необходимости сбывать большую часть урожая по низким ценам. К тому же в случае осады город не остался бы без провианта. В зерновых ямах пшеницу можно было хранить до 50 лет.
Падение Неаполя связывают с периодом Диофантовых войн, когда на скифов напали греки Херсонеса в союзе с греками Понтийского царства, занимавшего тогда территорию современной Турции. Город был взят штурмом, разграблен и сожжен. Через 400 лет после Даофантовых фойн в пределы скифии вторглись готы. И скифы куда-то делись... совершенно исчезли исторические сведения о них... И если, например, насчет исчезнувших римлян всё понятно – они стали родоначальниками романских народов, и никто это сейчас не оспаривает. То со скифами дело обстоит куда запутанней. Как будто кто-то запретил называть народы Восточной Европы потомками скифов, даже в научном обиходе. От скифов не осталось практически ничего. Даже имени. Ведь «скифами» из называли греки. Самоназвание скифов по некоторым источникам – сколоты. И многие видят в этом имени исток нынешнего этнического термина «славяне». Но историческая наука упорно продолжает называть сколотов скифами и это превращает в непроницаемую тайну нашу раннюю историю.
Неправ был Блок, говоря: «Да, скифы мы, да, азиаты мы, с раскосыми и жадными глазами». Не от этих ли строк идет сегодняшняя формула: «скифы – ирано-язычные племена». Достаточно открыть любой энциклопедический словарь, чтобы убедиться в обратном. Весь причерноморский период скифской истории, с VII в. до н.э. по III или IV вв. н.э., на территории современного Ирана обитали исключительно индоевропейские племена. В том числе и скифы.
Очевидно скифское тяготение к эгипетской культуре, несомненно большее, чем к любой другой, даже греческой. Большую ценность представляют египетские изделия из цветной пасты: голубая подвеска, изображающая египетского бога Бэса, пронизи в виде лежащих львов, лягушки и черепахи, биноклевидные подвески, подвески в виде виноградных гроздьев, изображение кулачка-кукиша. На многих из них изображен египетский иероглиф в виде змеи – знака жизни.
Царский мавзолей
В августе 1945 года на Неаполь-Скифский прибыла из Москвы Тавро-Скифская археологическая экспедиция. Одним из организаторов ее был Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина. Поэтому когда будете в Москве, посетите музей, там много экспонатов скифской культуры, взятых именно отсюда.
Через год работа экспедиции привела к сенсационным открытиям. Найден царский мавзолей, чудом избежавший разграбления, сохранивший для нас уникальную, богатейшую коллекцию изделий древних мастеров, обнаружены десятки склепов скифской знати. Результаты многолетней (1945-1960) экспедиции перечеркнули прежнее представление о скифах как о диких и безграмотных «вчерашних» кочевниках. Пред нами предстал народ сильный, талантливый, умный, способный выносить долгие и суровые испытания. Симферопольский архитектор Кондрацкий увлекся изучением материалов раскопок и предпринял попытку воссоздать в ряде рисунков облик города в пору его расцвета (II в. до н.э.). Получился город очень похожий на Рим того же периода.
В царском мавзолее были найдены тысячи предметов скифского обихода. Только золотых изделий более 1300. Однако самой большой загадкой был сам мавзолей, принятый поначалу за коллективную усыпальницу скифской знати.
Мавзолей изначально был предназначен для одного человека – Скилура – и построен после его смерти в каком-то из 20-х – 10-х годах II в. до н.э. за те 40 дней, что отведены скифским (и нашим тоже) погребальным обычаем для прощания с усопшим. Никто не хотел расставаться со Скилуром. Поэтому его решили вопреки обычаям оставить среди живых. Символично, конечно: похоронить на самом видном месте, возле центральных городских ворот. Перед автором проекта мавзолея стояла непростая задача: придать гробнице вид, внушающий благоговение перед тем, кто в ней покоится, напомнить о его великих свершениях. Он строит гробницу Скилура в виде остроконечного обелиска к западу от центральных ворот. Гробница будет стоять вплотную к стене у будет возвышаться над ней подобием скифского меча-акинака, символа вечной защиты города прахом Скилура. Площадь погребальной камеры составляла всего 40 кв.м., но за счет высоты сооружения мавзолей внутри был похож на храм. Рядом, по традиции, были захоронены лошади и конюх.
Когда же в мавзолей впервые проникли археологи, пред ними предстала жуткая картина: погребальное помещение было до отказа набито останками людей в истлевших и полуистлевших гробах, а то и наспех завернутых в кошму или шкуру, чуть ли не в рогожу. Возникла гипотеза о массовом захоронении в царском мавзолее, мол, именно так местные скифы и поступали со знатными покойниками: складывали штабелями в царской усыпальнице. Всего 12 ярусов, 70 покойников. Между тем доподлинно известно, что скифы исповедовали культ предков, и почитали останки усопших родных. Иногда они даже вступали в неравный бой за то, чтобы отбить у неприятеля могилы предков. И вдруг такой прагматизм. Заставить скифов так поступить могла только смертельная опасность, и не для одной столицы, а для всей Скифии. Они понимали, что очень скоро огромное готское войско вторгнется на их территорию и даже циклопицеские стены Неаполя не смогут выдержать этой осады. Более того, как только начнётся осада, склепы скифской знати окажутся в руках готов. Трезвая оценка ситуации позволила найти решение. Всех, кто захоронен в склепах, до лучших времен перезахороняют в царской усыпальнице. Прах самого Скилура перезахороняют в другом, тайном месте до лучших времен. Чтобы усыпальница не привлекала к себе внимание неприятеля, ее переоборудуют в сторожевую привратную башню, а чтобы не настораживало ее асимметричное положение, с другой стороны ворот возводят такую же.
На то, что останки Скилура были перезахоронены указывает много фактов. У археологов царские останки изначально вызывали подозрения. Эти подозрения лишь усилились, когда знаменитый М.М.Герасимов воссоздал лицо погребенного по черепу, взятому из могилы. Лицо мужчины 35-40 лет. Скилур должен был выглядеть значительно старше.
Особо следует сказать о единственном в своем роде женском захоронении мавзолея – в роскошном деревянном саркофаге (другие женские останки найдены в мавзолее только в общих «семейных» гробах). На саркофаг рухнула груда сырцового кирпича, вместе с чатью перекрытия. Видимо, при первой, татарской выборке камня. Обломки саркофага покрылись толстым слоем пыли и почти полностью истлели. Реставрировал саркофаг участник Тавро-скифской экспедиции Олег Иванович Домбровский (вплоть до 1994 года – ведущий археолог Крыма), по отпечаткам слежавшейся пыли, уцелевшим «блесткам» краски и гипсовым отливкам пустот. Получилось подлинное произведение искусства, созданное талантливым художником. В сплетении цветочных гирлянд, птичьих фигур, когтистых звериных лап художник запечатлел трагедию утраты. Саркофаг – это скульптура отчаяния, душераздирающий стон мужской любви, тяжело раненой смертью любимой женщины. От чего она умерла, неизвестно. С некоторой долей уверенности можно сказать лишь то, что она была гречанкой: кто-то положил под саркофаг греческую монетку – заблудшей душе на переправу через Стикс.
Останки предков скифов остались в мавзолее навсегда. Это лишний раз доказывает, что вся военная мощь Неаполя не остановила готов. Спрятали мавзолей умело: вся крепость срыта, а на секретное погребение никто не наткнулся. Что касается склепов (экспедиция нашла их более сорока), то все они прошли в отчетах как «ограбленный в глубокой древности». По ценностям ритуального инвентаря они значительно уступали мавзолею.
Готское нашествие
Готы – одно из германских племен – понимали, что римская империя дряхлеет на глазах, однако одним им с нею пока не справиться. Нужна огромная сила, враждебная Риму. Они нашли подход к сарматам и аланам. Скифы в эту антиримскую коалицию не вступили. Вероятно, в скифах готы видели главных соперников на послеримской политической арене. И именно на скифах они решили проверить силу своего нового союза.
Готы поначалу вытеснили из поволжья и приазовья роксоланов – родственников скифов. Роксоланы, кстати, тоже более известны по греческой кличке сарматы. Поляки считают их своими предками.
Вообще же сумма известных фактов о готском вторжении в Такрику склоняет к мысли, что победа готов над скифами была добыта главным образом руками сарматов и аланов. Выходит, в Неаполе посеяны зерна глубинного, до сих пор существующего раскола между славянскими народами. Тяготение к Западу, поляков...
Интересный факт: в могиле Скилура помимо почих гробов скифской знати было найдено странное захоронение двух людей: скифа и гота. Скиф был похоронен с воеными почестями, в доспехах, при оружии и со сзаменем, покрывающим его грудь. А у его ног находились останки человека в одежде готского военачальника. Гота засунули в могилу как трофей, как жертвоприношение.
Вероятно, где-то на подступах к Неаполю дорогу готам преградило крупное скифское подразделение. Оно полегло в неравном бою, некому было спасти даже знамя. Единственное, что могла сделать горстка живых – это вынести с поля боя тело погибщего командира. Его и похоронили в мавзолее Скилура. Вскоре скифы разгромили тот самый готский полк, отбили знамя и в придачу – тело погибшего готского командира. Его-то и засунули в могилу в качестве трофея.
Едва готы покинули дымные руины Неаполя, в город стали возвращаться его жители. Однако преимущественно греки. Скифы куда-то пропали. Ходили слухи, что они отправились на север, в скифские степи. Через какой-то период времени остаточное скифское население окончательно смешалось с греческим. Растворилось в нем. Это повлияло естественно и на архитектуру города. Она стала греческой. Узнать истинную архитектуру скифов археологом удалось лишь по склепам. Пластичный, живой и опрятный облик скифских катакомб чем-то напоминает внутреннее убранство украинских хат, сияющих белизной стен и росписью печей.
Забвение
Несмотря на всю историческую важность Неаполя-Скифского и его археологическую ценность, политика властей относительно древнего города была более чем непонятной. Сейчас на большой территории бывшего Неаполя расположены очистные сооружения Симферопольского горводоканала. Построены они были еще в 1926 году. Еще раньше это место власти Симферополя сдавали в аренду всем желающим добывать здесь строительный камень. Еще раньше брали камень из городища, татары. Собственно, именно благодаря этому стройматериалу и вырос здесь татарский город Ак-Мечеть (Белая Мечеть).
Татары пришли в Крым на исходе XIII в., гонимые с востока отсутствием пастбищ. Здесь, на плато возле Салгира (тогда он носил еще греческое имя Истра), они обнаружили обычное горное селенье. Не особо большое, средних размеров. Единственное, что их удивило, это то, что с юга, со стороны ровного горного плато это селенье защищала мощная оборонительная стена колоссальных размеров, с шеренгой громадных башен, частично разрушенных, но не менее грозных. Тогда здесь жили уже преимущественно греки. Город принадлежал княжеству Феодоро. В 1475 году это княжество будет захвачено турками после 6-месячной осады. И перед новыми хозяевами встанет серьезная задача: каким образом подчинить себе феодоритов, как их ассимилировать. Возобладала идея татаризации христианского населения путем размещения на землях Феодоро как можно большего числа татарских деревень (ничего не напоминает?). Следовало парализовать всякую деятельность крымских христиан, начиная с долины Салгира. Для контроля над всей долиной нужен крепкий татарский город. И этот город скоро появится. Он будет называться Ак-Мечеть. Ак-Мечеть (ныне её площадь занимает старый город Симферополя) построили быстро. В немалой степени потому, что камень для нее брали из развалин Неаполя. Скифского камня с избытком хватило на новый татарский оплот. Из него же была построена и сама «Белая мечеть», в честь которой назвали город (сейчас на ее месте мечеть Кебир-Джами). Греков, живущих на месте Неаполя татары как бы не замечали, в надежде, что те не выдержат такого издевательства и сами уйдут в горные районы к единоверцам. Однако греки выдержали. Чуть ли не до конца XVIII в. на разоренном плато продолжало существовать селение, в котором жили люди из прошлого, чуждые всему, что их окружало. Последний раз они упомянуты в краеведческом издании о Симферополе: «Неаполис пережил свою метрополию и другие греческие города, и под названием Керменчика дожил до 1779 года, а в этом году вместе со всеми греками и митрополитом Игнатием жители оставили свой город, где прожили не менее 2000 лет, переселились в Мариупольский уезд и образовали село того же названия – Керменчик. О последних днях этих жителей татары передают, что это были люди трудолюбивые, честные, имели лавки, улицы, много воды в горе, но жили замкнуто от татар, уходя забили источники каким-то составом и овечьей шерстью; были очень бедны и вместе с тем честны настолько, что вместо металлических денег употребляли камушки, образцы которых можно увидеть в нашем музее».
Традицию брать камень для строительства из Неаполиса продолжили и российские первопоселенцы Симферополя. Первым, кто задумался о том, какая колоссальная археологическая ниша находится на этом месте, был исправник Симферопольского уезда, один из потомков последних правителей Крымского ханства Султан-Крым-Гирей. Летом 1827 г. он обратил внимание на мраморные плиты, которые лежали в повозке, спускающейся с Неаполя. На них был изображен барельеф конного воина в архаичном облачении. Две другие плиты притягивали взгляд строгой красотой древнегреческих надписей, посвященых Зевсу и Афине от имени Посидея, сына Посидеева. Исправник купил плиты и отправил в Одесский музей древностей. Там ими весьма заинтересовались. Прежде всего надписью, упоминавшей легендарного скифского царя Скилура. В то же лето здесь заработала одесская археологическая экспедиция. Среди её находок самая ценная – второй мраморный барельеф, погрудный портрет двух мужчин: пожилого и юного, почти мальчика. Принято считать, что на барельефе увековечены Скилур и его сын Палак.
Проанализировав результаты раскопок, руководитель экспедиции Бларамберг высказал догадку, ставшую научной сенсацией, подтверждаемую всеми последующими находками: найден Неаполис, загадочно исчезнувшая столица позднескифского государства. Взглянуть на скифскую столицу спешат ведущие археологи со всего мира. До сознания симферопольцев доходит, что рядом с их городом соседствует серьезный археологический памятник. Сама собой складывается традиция показывать руины Неаполя гостям города. Вскоре гости уже сами просят показать им Неаполь-Скифский. Едва ли не первым проявил неподдельный человеческий интерес к Неаполю Белинский. Он посетил городище в сентябре 1846.
Однако еще значительно раньше судьбой скифского народа был увлечен другой великий русский ум. Михаил Ломоносов на основе анализа исторических источников, до нас не дошедших, высказал полную уверенность в том, что историю нашего отечества нельзя понять без «древних родоначальников нынешнего российского народа, в котором скифы не последнюю часть составляют».
Куда делись скифы?
Интересно было то, что зарисовки найденных в городище архитектурных узоров имели прямые аналогии в русской культуре. Так, скифская богиня с развевающимися прядями волос, держащая под уздцы двух вздыбленных коней была точной копией канонического изображения славянской Берегини. Ее изображение вплоть до начала XX в. являлось одним из наиболее популярных сюжетов у русских, украинских и белорусских вышивальщиц.
В языческом пантеоне древнего Киева одно из главных мест занимал скифский бог Хорос. Более того, по одной из версий происхождения слов «Русь», «русский», выдвинутой академиком В.В. Латышевым: росс, русь – вариации самоназвания таврских, затем, видимо, тавро-скифских племен, древнейших индоевропейцев нашего полуострова.
Почему никого не волнует близоть во времени двух исторических событий: гибели Неаполиса и основания Киева? Как они похожи на причину и следствие. Почему крымские архиолои дружно молчат о том, что в Крыму есть памятники черняховской культуры, переходной от скифской к древнерусской? Участие скифов в формировании полян, колыбели Киевкой Руси доказал на основе анализа археологического материала русский ученый, один из крупнейших историков нашего времени В.В. Седов. Той же проблемой занимался московский археолог Э.А.Сымонович. Он сделал такой вывод: «Сопоставление краниологических серий из Неаполя-Скифского с сериями таких хронологически близких могильников Нижнего Приднестровья, как Золотая Балка и Николаевка-Казацкое дает основание относить людей, оставивших все эти памятники, к одной этнической группе. Имеются основания также говорить об участии их в этногенезе славянского населения, о чем свидетельствует их морфологическая близость к некоторым группам полян».
В наше время
Через несколько лет после успеха Тавро-Скифской послевоенной экспедиции, в период относительного археологического затишья горводоканал снова развернул здесь активную хозяйственную деятельность. Неаполь вновь перекопали траншеями труб и коммуникаций. Соскребли бульдозерами культурный слой вместе с хорошо сохранившимся под наносами земли низом южной, наиболее мощной оборонительной стены, остатками башен и прилегающей к стене плотной пригородной застройки. При виде этого у многих археологов сдавали нервы. Не в силах было видеть, как уничтожают уникальный памятник истории.
Однако и в наше время Неаполь продолжает дарить археологам неожиданные находки. Дал свои результаты и археологический сезон 1999 года. Кандидат исторических наук Зайцев проводил со своими помощниками раскопки возле «здания с портиками», на территории, которую в 1827 году исследовала экспедиция Бларамберга. Возникла идея покопаться вокруг вырубки в скальном грунте, обнаруженной в 1950 году неподалеку от западного портика. Считалось, что это культовый бассейн, подобный тому, что находился возле Южного дворца Скилура. Вырубку археологи расчистили до дна, а почву по краям оставили нетронутой. У одного края вырубки сразу обратил на себя внимание травянистый бугорок. Сняли дерн. Под ним обнаружилась компактная груда камней. Фрагменты какого-то декора со следами краски и врезными буквами. Всего 200 фрагментов, которые сложились в рельеф всадника с копьем, а буквы – в стихотворную эпитафию на греческом. К сожалению, надпись плохо сохранилась, уверено читается лишь строка «Гробница великого Аргота, повелителя Скифского». Дальше в эпитафии упоминаются эллины и фракийцы. Культовый бассейн оказался гробницей предшественника Скилура, возможно, его отца.
Лирическое окончание
Наталья Малая
Неаполь Скифский
С большим интересом увидела здесь своё стихотворение. Я абсолютно не против, и даже очень за, но действительно интересно, откуда оно у вас, потому что я никуда специально его не отправляла?
Наталья Малая